- 2 -

Однажды я нашел ее во дворе интерната. Она стояла, прислонившись к дереву и засунув руки в карманы пальто, и смотрела на парня, сидевшего на траве с книгой. Она заметила меня, но продолжала смотреть на него, не отрываясь. Я постоял рядом, она не обращала внимания.
- Эмма.
- Что?
- Кто это? – я кивком указал на читающего.
- Дэвид. Он так много читает.
- Он тебе нравится?
- Да.
- Почему?
- Он красивый.
- И все?
- А больше я ничего о нем не знаю.
- Почему не узнаешь?
Она посмотрела на меня, и взгляд ее ничего не выражал, в нем, как ни странно, не было привычной ненависти.
- Зачем? Я ему не нужна.
- С чего ты взяла?
- Такие, как я, не нравятся таким, как он.
Во мне боролись два чувства – ревность и любовь. Я ревновал ее к этому мальчику, но любил и хотел видеть ее счастливой, мне было ее жалко.
- Хочешь, я поговорю с ним?
- Ты ненормальный. Даже не смей соваться к нему. - Снова послышалась неприязнь. – Чего ты опять здесь хочешь?
- Хочешь придти на концерт? Мы выступаем в субботу.
Она скривилась:
- Больше ничего не придумал? – и отвернулась.
- Эмма...
- Не произноси моего имени. Никогда! – Она зло посмотрела на меня и повысила голос. – Уходи! Исчезни! Если ты еще раз появишься рядом со мной, я убью себя. Пойду в медпункт, наглотаюсь таблеток,  и больше мне не придется на тебя смотреть!
Лучше бы она ударила меня, а еще лучше – пусть бы она убила меня. Я был бы даже рад умереть от ее рук. Я так и сказал ей:
- Лучше убей меня. Иди в медпункт, принеси мне таблеток.
Эмма взяла меня за рукав и потащила к зданию интерната. Мы прошли по коридору, зашли в медпункт, там никого не было. Она оглянулась вокруг, убедилась, что поблизости никого нет, достала из ящика стола ключ, открыла стеклянный шкаф с медикаментами и начала перебирать препараты. Наконец, нашла, что искала, достала пузырек, открыла его, высыпала таблетки в руку и потом пересыпала мне в ладонь. Она была уверена, что я не смогу, смалодушничаю.
- Дай воды.
Она потянула мне бутылку с минералкой, стоящую на столе. Я глотнул воды. Потом, не отрывая от нее взгляда, начал запихивать таблетки в рот. Я глотал их одну за другой, даже не зная, что такое я глотаю. Может она мне дала просто аскорбинку, а может что-то серьезное. Когда таблетки кончились, я выпил еще воды и отдал ей бутылку. Она смотрела на меня насмешливо и слегка удивленно. Видимо не ожидала, что я все-таки сделаю это. Какое-то время мы стояли молча, потом я почувствовал головокружение.
- Довольна?
- Ты придурок, зачем ты их съел?
- Ты так хотела. – У меня заболела голова и подступила тошнота. Все закружилось перед глазами. Я прислонился к стене. Она выбежала из комнаты, а я спустился по стене вниз, сел на пол. Я был уверен, что умираю, и подумал, что лучше бы она осталась. Не так я представлял себе свою смерть. Я хотел, чтобы она подержала меня за руку, или хотя бы просто побыла рядом. Я хотел увидеть выражение ее лица. Будет ли она рада? Или пожалеет хотя бы на секунду обо мне? Потом я потерял сознание.

- 4 -

Я хотел увидеть ее один раз. Может быть, последний. Если все будет как и раньше, я уеду и постараюсь забыть ее. Я нашел ее в ресторане, она как раз уходила домой. Просто прошла мимо меня, как будто не заметив. Я пошел за ней.
- Эмма, постой.
- Ну что? – устало спросила она.
- Я уезжаю.
- Насовсем?
- Нет, но ты меня больше не увидишь.
- Да? Уверен, что справишься?
- Нет. Но обещаю, что постараюсь. Ты можешь хотя бы один раз сделать вид, что я для тебя такой же человек, как и все остальные?
- Что конкретно ты ждешь от меня?
- Ну улыбнись хотя бы.
Она изобразила улыбку, хотя на самом деле ей было не до того.
- Поговори со мной просто пять минут.
- Хорошо. Куда ты едешь?
- Да просто на каникулы, отдохнуть,  я не знаю точно, куда мы соберемся.
- Скоро?
- Через пару дней, когда все будет готово.
- Окей. А что дальше?
- Не знаю. Потом снова работать. А что ты собираешься делать?
- Через две недели у меня день рождения. Стану совершеннолетней и уеду отсюда.
- Скажешь, куда?
- Ну уж нет. Этого ты не узнаешь.
- Значит, мы и правда не увидимся больше?
- Ты же так и намеревался. Соврал?
- Нет, просто… если тебе что-нибудь будет нужно, ты знаешь, что можешь на меня рассчитывать.
Она не ответила, просто смотрела на меня, и в первый раз ее взгляд был даже каким-то добрым.
- Я понять не могу, откуда в тебе это. Я отношусь к тебе как к дерьму, а ты еще предлагаешь мне помощь.
Я не успел ответить. Я сказал бы ей, что просто люблю ее и никогда не откажу в помощи, просто так, ни за что, за возможность сделать что-то для нее. Но я не успел. Мы стояли на обочине дороги, и на нас несся мотоцикл. Человек на мотоцикле дернул за ремешок сумки Эммы, чтобы сорвать ее, но она потянулась за сумкой и упала на идущую следом машину. Ее отбросило на середину дороги. Все вокруг завертелось, заскрипели тормоза и потом все остановилось. Для меня исчезло все – звуки, запахи, улица, люди, машины – я видел только ее. Все произошло очень быстро. Дальше все было как в тумане, я обнаружил себя сидящим в машине скорой помощи, она лежала передо мной с какими-то трубками, вся в крови, и человек в униформе хлопотал над ней. Потом была комната ожидания. Мне было страшно и казалось, что это я во всем виноват. Я сидел, уставившись на дверь, за которой она исчезла. Не знаю, как долго я ждал. Все сплелось в один клубок, я прислушивался к каждому звуку и присматривался к каждому движению за этой дверью. Наконец, дождался. Вышел врач и направился ко мне. Мне было страшно, что сейчас он может сказать что-то ужасное, и я просто сидел на месте, не в силах пошевелиться.
- Вы приехали с мисс Джеймс?
- Да?
- Вы ее родственник?
- Нет. Что с ней?
- Дело в том, что я не могу давать подробную информацию посторонним.
Если он не сказал сразу, что она умерла, значит, она жива. И я осмелел.
- У нее нет родственников. Она сирота. Я даже не знаю, кому позвонить, сообщить о ней. Вы видите здесь кого-нибудь? Я единственный человек, кого интересует ее состояние.
Доктор подумал какое-то время и сказал:
- Хорошо. Пройдемте со мной.
- Зачем? Скажите, что с ней.
- Это долгая история, она выживет, все будет в порядке, но мне нужно вам кое-что рассказать.
Мы прошли в какую-то комнату, наверное, комнату отдыха для персонала, он усадил меня в кресло, сел напротив и начал спрашивать:
- Ее зовут Эмма Джеймс?
- Да.
- Кто ее родители?
- О них ничего не известно. Парень, который нашел ее еще младенцем, назвался Джеймсом, поэтому она носит такую фамилию.
- Дата рождения тоже неизвестна?
- Точно нет, но предположительно через две недели, 10-го марта. Ей исполняется 18.
- Кем вы являетесь ей?
- Просто друг. – Я помолчал, потом тихо добавил:
– Я люблю ее. Почему вы задаете мне все эти вопросы? В чем дело?
- У нее много переломов, сотрясение мозга, внутренние кровотечения, но это все поправимо. Это только половина.
- А другая половина?
- У нее начисто отсутствует память о прошлом. Амнезия. Она не помнит, кто она, не помнит, что было до момента пробуждения, вполне вероятно, что она не узнает вас.
В первый момент я испугался. Я сидел, уставившись на врача в упор, не знал, что думать, и в голове громко пульсировала кровь. Но потом мне пришло в голову, что это и есть мой шанс. Если она ничего не помнит, можно попробовать начать все сначала. Не факт, что второй раз она воспримет меня лучше, чем в первый, но не воспользоваться возможностью было бы преступлением. К тому же, я все равно должен был позаботиться о ней, ведь больше было некому.
Чуть позже я позвонил Тому и сказал, что поездка откладывается. Я обрисовал ему ситуацию, он не стал ничего говорить, просто спросил, в какой больнице я нахожусь. Через полчаса они втроем приехали.
- Ты собираешься остаться с ней? После всего, что произошло?
- Я не могу оставить ее одну. У нее никого нет. А теперь у нее даже нет воспоминаний. Я не могу ее бросить.
- А если все повториться?
- Вот тогда и поговорим.
Они не стали меня разубеждать.
Потом я зашел к ней в палату. Она смотрела на меня ничего не выражающим взглядом. Я трясся как осиновый лист, ведь это, по сути, будет наша первая встреча. Вторая первая встреча. И она не должна быть такой же, как предыдущая. Я улыбнулся ей.
- Привет. Как ты себя чувствуешь?
- Кто ты?
- Я твой друг. Меня зовут Дэнни.
- Мы встречаемся?
Я поколебался какой-то момент. Был соблазн сказать «да», но все-таки решил не врать и сказал:
- Нет. Мы просто дружим.
- А где остальные?
- Больше никого нет. Ты сирота.
Она осталась спокойна, только опустила глаза.
- Расскажи мне все.
И я стал рассказывать. Как прошла ее жизнь, где она жила, где училась, где работала, с кем общалась. Конечно, я старался рассказывать более-менее позитивно, но факты были не особенно утешительные. Она, тем не менее, не сильно расстроилась. Понятно, всякому человеку будет неприятно узнать, что у него никогда не было родителей. Но если ты все равно никого не помнишь, то какая разница? Под конец она даже улыбнулась мне. Я замер на полуслове, потому что никогда прежде она не улыбалась мне так искренне, просто. Вот бы запаковать этот момент в конвертик, чтобы можно было потом достать  и снова пережить. А когда пришел врач и сказал, что ей надо поспать, она сжала мою руку, и это вызвало во мне такую бурю эмоций, которую я не в силах был сдерживать. Я поцеловал ее ладонь и спрятал в ней лицо, а она не отдернула руку. Я ушел, но потом долго ходил в коридоре туда-сюда, пытаясь унять сердцебиение. Потом до вечера бродил по улицам, обдумывая, точнее прощупывая свое новое состояние. Я хотел запомнить это ощущение на тот случай, если она вспомнит и все вернется.
Я ходил к ней каждый день и почти все свободное время проводил у нее. Мы очень быстро нашли общий язык, и я как будто узнал ее по-новому. Может быть, это авария ее так изменила, а может быть, я просто никогда не видел ее с этой стороны. То есть, я никогда не был по ту же сторону стены, обычно мы были разделены. Не могу сказать, что я стал любить ее больше, но я стал охотнее бывать с ней, это было так необычно, так странно, и все время я боялся, что все это рано или поздно закончится. Поэтому я просто наслаждался этими моментами, сколько бы их ни было отпущено мне.
Однажды утром я пришел к ней с большим букетом цветов, и она спросила:
- По какому поводу цветы?
- Сегодня у тебя день рождения.
- Вот как? – она светло улыбнулась. – А где мой подарок?
Я протянул ей коробочку с тонким браслетиком замысловатого переплетения. Она улыбнулась еще веселее и попросила надеть его. Потом посмотрела на меня и спросила:
- Почему ты не поцелуешь меня?
Я открыл рот от удивления. Она продолжила:
- Я знаю, что ты любишь меня, я вижу это.
- Но ты… ты же не любишь меня.
- Разве? Может быть, так было раньше, но не теперь.
Эмма потянула меня за рубашку и поцеловала. Ощущение было непередаваемое. Ноги стали ватными, и я присел на край ее кровати, а она обняла меня за шею и не торопилась отпускать. За последние две недели я, наконец, вспомнил, что значит быть счастливым. И не важно, что пришлось весь год ждать и терпеть ее издевки, все это стоило того, что происходило сейчас. А когда она оторвалась от меня, я понял, что не смогу пережить, если она снова отвернется от меня. Я, может быть, поступил глупо, но я не мог ее просто так отпустить. Я сказал ей:
- Тебе исполнилось 18. Теперь необязательно жить в интернате. Перебирайся ко мне. У тебя будет своя комната, у меня большая квартира. Я обеспечу тебя всем необходимым.
- Не знаю, могу ли я…
- Пока тебе ничего другого не остается, работать ты все равно не можешь, а мне будет только приятно заботиться о тебе.
Она согласилась. Через пару дней мы были дома. Я показал ей ее комнату, она стала распаковывать вещи. Вечером пришли ребята. Они тоже познакомились с этой новой Эммой и нашли ее очень милой, хотя все равно отнеслись скептически ко всему этому, потому что тоже боялись, что если она вспомнит, то может не простить. Не знаю, что она могла бы не простить, я ведь не обманывал ее, но каждый человек в любой ситуации реагирует по-своему. Потом настало время ложиться спать. Я был в своей комнате и прислушивался к тому, что она делала. В ее спальне было тихо, и я уже подумал, что она заснула, когда почувствовал движение рядом. Подняв голову, я увидел Эмму. Она подошла к моей кровати и сказала:
- Я хочу быть с тобой. Не прогонишь?
На секунду я подумал, что не имею права воспользоваться ситуацией, но желание победило.